Судебная реформа 2017-2018

6 августа 2014 г. со вступлением в силу Федерального конституционного закона от 05.02.2014 № 4-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» Верховный Суд Российской Федерации (ВС РФ) стал единственным высшим судебным органом по гражданским, уголовным, административным делам, а также по экономическим спорам.

Предметом исследования настоящей статьи является не само содержание судебной реформы, а анализ основных угроз для системы арбитражных судов после упразднения Высшего арбитражного суда Российской Федерации (ВАС РФ), изучение возможных мероприятий по минимизации и устранению таких угроз. Предметом данного исследования является изучение не декларированных целей и задач реформы, а действительной реакции на реформу профессионального юридического сообщества, возможные негативные последствия как для судопроизводства в экономической сфере, так и для субъектов предпринимательской деятельности. Актуальность данного исследования заключается в предварительном выявлении потенциальных опасностей для экономического правосудия, предложении действенных мер по обеспечению «адекватного» воплощения реформы «в жизнь» в соответствии с общепризнанными принципами правосудия, независимости судебной ветви власти и приоритетными ценностными ориентирами в Российской Федерации. Компетентную оценку потенциальных последствий упразднения ВАС РФ и передачи его полномочий ВС РФ произвели такие отечественные ученые-правоведы, как Л.Л Шамшурин, О.Л. Серегина, Р.Е. Карасев, А.А. Иванов. С.Л. Будылин, Н.А. Корень и многие другие. Изучая аналитические статьи, выводы экспертов, данные статистики самого ВС РФ, можно прийти к выводу о неоднозначном восприятии юридическим сообществом упразднения ВАС РФ. Кроме изменения в структуре судебной системы Российской Федерации существуют риски изменения самих правовых позиций, сложившихся в процессе длительного анализа судебной практики ВАС РФ в отношении экономических споров. Рассмотрение ключевых характеристик реформы, ее смысла, цели, которую она преследует, целесообразно начать с вопроса мотивации.

Чем обусловлена необходимость такого фундаментального изменения в судебной системе, и правильный ли это шаг законодателя? Необходимость упразднения ВАС РФ и сопутствующая реструктуризация полномочий ВС РФ в части экономического правосудия обусловлены, прежде всего, давно назревшей необходимостью решения проблемы противоречия практики различных судов через призму масштабных экономических реформ, режима санкций, обширной системы контролирующих органов и высокого градуса бюрократии на местах. Проблема противоречия арбитражной практики является дополнительным рычагом давления на бизнес, что увеличивает дерегулирующее воздействие на сферу бизнеса. Исходя из этого, выбор правильного пути реформирования судебной системы был исключительно необходим.

В экспертных кругах обсуждалось несколько стратегий по преодолению противоречий в судебной практике различных судов. Кроме упразднения ВАС РФ высказывались мнения о совместной работе ВАС РФ и ВС РФ над упразднением правоприменительных противоречий путем издания совместных постановлений пленумов. Так, бывший председатель ВАС РФ В.Ф. Яковлев, комментируя идею объединения ВАС РФ и ВС РФ, указывал: «…Мало стран, где был бы один верховный суд – обычно есть суды общие и специализированные. Разнобой в судебной практике происходит и в судах общей юрисдикции, и в арбитражной системе. Другое дело, что должны быть какие-то механизмы согласования позиций высших судов, если они применяют одни и те же законы. Вот откуда появилась идея – тоже, кстати, наша – совместных постановлений пленумов высших судов. Я думаю, что это хороший механизм, который решает все проблемы. Других проблем для того, чтобы объединять суды, не существует. Если же объединить суды, то качество рассмотрения дел в сфере экономики резко просядет». Кроме того, некоторыми экспертами-юристами высказывалось мнение о создании нового органа государственной власти по разрешению проблем компетенции между ВС РФ и ВАС РФ – Конфликтного Суда РФ. Так, упоминался опыт французского судопроизводства в решении проблемы преодоления конфликтности судебной практики путем создания специального Конфликтного Суда, главной задачей функцио нирования которого стало бы разрешение споров о компетенции между ВС РФ и ВАС РФ. Отечественный законодатель в данном случае использовал сценарий упразднения ВАС РФ. Для более справедливого и объективного анализа существующих и перспективных последствий судебной реформы следует обратиться к ее основной смысловой платформе, т. е. целевым ориентирам, задачам, стоящим перед ВС РФ в организации правосудия по экономическим спорам. Здесь важен вопрос мотивации законодателя и существовавших проблем в отечественном арбитражном судопроизводстве. Основной целью реформы послужила необходимость упразднения противоречий в судебной практике по экономическим спорам и достижения единообразия судебной практики. Единообразие судебной практики предполагает наличие полноценных правовых позиций высшей судебной инстанции, которыми могли бы руководствоваться нижестоящие суды, а также отсутствие противоречивой практики по схожим спорам, подведомственным арбитражным судам.

Институциональное объединение высших судебных инстанций само по себе не решает данных задач, тем более в условиях уже состоявшейся эффективной работы Президиума ВАС РФ и достаточного уровня компетентности его судей. Так, для достижения результативности проведенной реформы необходима планомерная работа по минимизации возможных рисков в долгосрочной перспективе, вплоть до уверенного укрепления позиций судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (СКЭС ВС РФ) как высшей инстанции по разрешению судебных споров в сфере экономики. Исходя из стратегического и системообразующего характера реформы, важно дать оценку всему масштабу рисков на пути ее реализации, выявить механизмы предупреждения и упразднения негативных последствий таких рисков. В целях системного и полноценного анализа актуальных рисков для арбитражной системы предлагается их условно ранжировать по критерию предметной области возникновения потенциальных угроз. Итак, предлагается начать с потенциальных угроз самому правосудию и его принципам. Эти риски несут угрозу фундаментальным элементам российского экономического правосудия, сложившимся правовым позициям арбитражной сферы и внутренней структуре самой системы экономической юстиции. К фундаментальным рискам целесообразно отнести следующие потенциальные угрозы: – нарушение принципа независимости и несменяемости судей; – риск потери наработок ВАС РФ. Судебная практика арбитражных судов едина и последовательна, на протяжении продолжительного времени создавались механизмы для обеспечения единообразия судебной практики. В свою очередь, как нам кажется, ВС РФ в отличие от ВАС РФ не обладает проверенными опытом методиками формирования судебной практики; – возможное ухудшение положения арбитражных судов. Так, многочисленные эксперты высказывают мнение об угрозах потери судами арбитражной системы всех своих позитивных достижений и наработок, исчезновении «электронного правосудия», упрощенного производства. «…На настоящий момент в системе ГАС «Правосудие» информация о федеральных судах общей юрисдикции ограничена, во многом недоступна и, безусловно, менее функциональна, чем арбитражная автоматизированная система (в качестве примера: судьи областных и районный судов не имеют доступа к сформированному банку судебных решений)»; – прекращение высокопрофессиональной интерпретационной деятельности ВАС РФ; ВАС РФ регулярно публиковал информационные письма, постановления Пленума, обзоры и прочее, все они посвящены конкретным вопросам, систематизированы; – деформация либеральных и экономически обоснованных правовых позиций в правоприменении (существует риск потери закономерностей равенства государства и бизнеса в судебном процессе); – риск еще большего затягивания судебного процесса по причине установленного порядка второй кассации.

Вступившее в законную силу судебное решение и установленные им правоотношения могут быть трижды пересмотрены вышестоящими судами – окружным, арбитражным судом, СКЭС ВС РФ и Президиумом ВС РФ, причем каждая из таких инстанций может еще и приостановить исполнение обжалуемых судебных актов; – риск усиления правовой неопределенности. В подтверждение данного опасения О.Л. Серегина делает следующие выводы: результативность «в устранении пробелов и противоречий в законах, в реализации принципа правовой определенности в последний год снизилась… Обзоры судебной практики ВС невелики по объему и даже вместе с постановлениями Пленумов не способны удовлетворить «спрос» практики на устранение пробелов и противоречий». Также наряду с вышеизложенными потенциальными угрозами для арбитражной судебной системы могут подтвердиться опасения профессиональных экспертов о возможных рисках фундаментального характера, таких как снижение общественного доверия к правосудию, снижение качества аргументации и мотивировок решений, утрата устойчивости права и другие серьезные опасности. Справедливо мнение С.Л. Будылина, который считает, что «определения коллегии весьма разнородны по качеству правовой аргументации. Авторы определения не придают скольконибудь серьезного значения содержанию его мотивировочной части… авторы подобных судебных актов явно не видят их в качестве прецедентов для разрешения будущих споров, иными словами, не осознают себя правотворцами». Вместе с тем необходимо отметить и позитивные процессуальные новшества – увеличение возможностей для юристов в передаче дела в СКЭС ВС РФ.

Так, согласно ч. 8 ст. 291.6 АПК РФ Председатель ВС РФ, заместитель Председателя ВС РФ вправе не согласиться с определением об отказе в передаче жалобы для рассмотрения в СКЭС ВС РФ и самостоятельно передать дело для рассмотрения. Обращаем внимание на не менее серьезную группу рисков организационно-структурного характера, которые создают угрозу самой системе арбитражного правосудия. К таким относим: – ослабление рычагов влияния ВС РФ и Судебной коллегии по экономическим спорам на практику нижестоящих судов арбитражной системы. «ВС РФ не уделяет достаточного внимания совершенствованию и упорядочиванию судебной практики, в результате чего областные суды по различным вопросам открыто игнорируют его позицию…». О потере управляемости нижестоящих арбитражных судов говорит и Т. Соловьева: «Не определено правовое значение актов, принимаемых Коллегией ВС РФ, обязательность содержащихся в них правовых позиций для нижестоящих судов», «…несмотря на детальное регулирование деятельности нового ВС РФ, за рамками остались достаточно важные вопросы, а именно понятие актов ВС РФ, их виды, характер для нижестоящих судов и порядок реализации»; – возможную утрату системности судебной практики по федеральным округам.

К реализации данного риска может привести децентрализация арбитражной и судебной практики вместе с вышеупомянутой возможностью ослабления принципа правовой определенности. Как следствие, в каждом из семи федеральных округов может сформироваться своя арбитражная практика, и возникнут признаки автономной законности; – риск упразднения Апелляционной коллегии ВС РФ; – риск изменения структуры ВС РФ; – вероятное прекращение дальнейшей тенденции специализации судов (так, в России действует Суд по интеллектуальным правам). В обособленную группу хотелось бы объединить инвестиционно-экономические риски, которые включают в себя вероятные угрозы снижения инвестиционной привлекательности РФ. На фоне таких структурных изменений присутствует и увеличивающийся риск снижения уровня защищенности российского и зарубежного предпринимателя. Отдельного внимания заслуживают кадровые риски послереформенного периода: – проблема назначения судей (уголовно-правовая специализация судей, конфликт интересов), следствием которой являются недостаточно высокий профессионально-отраслевой уровень кадрового состава и возможное ухудшение качества рассмотрения спора. Интересны аргументы С. Антоновой: «Судьи ВАС РФ детальнее и профессиональнее разбирались с экономическими спорами»; «Судьи новой высшей судебной инстанции, подписывая документ, действуют не как судьи, а как аппаратчики.

Им готовят позицию – они подписывают»; – проблема подготовки кадров для судейского корпуса и кадровые потери; – риск увеличения штата судей; – риск прекращения отслеживания статистических показателей судебной нагрузки в арбитражных судах; – низкий процент ученых-юристов в «новопреставленном» судейском корпусе ВС РФ. Реформа дала прекрасный шанс «насытить» корпус «карьерных судей» научными сотрудниками, готовыми работать над единством судебной практики и правовых позиций по экономическим спорам. Но, по нашему мнению, шанс безвозвратно утерян. Вместе с тем имеют место быть разнообразные коррупционные риски, классические в предпосылках своего возникновения для подавляющего количества сфер государственного управления. Среди основных – злоупотребление потребностями реформы; как увеличение расходования бюджетных средств, так и появление материальнофинансовых ограничений в судах. Эксперты отдельно выделяют риск кулуарного принятия ГПК РФ как коррупционный.  В качестве средств минимизации вышеуказанных рисков и угроз должен быть реализован комплекс мер по повышению авторитета ВС РФ в сфере экономического правосудия у общественности и представителей бизнеса; необходима выработка тенденции слияния правовых взглядов на экономические споры, а не упразднение старых. Также следует уделить внимание пересмотру подхода в бюджетно-финансовом обеспечении реформы.

Для достижения перечисленных выше ориентиров минимизации угроз экономического правосудия, на наш взгляд, необходимо: – придать прецедентный статус определений СКЭС ВС РФ; – упразднить формальности статуса определений СКЭС ВС РФ; – внедрить стратегический инструментарий в достижение единообразия и согласованности правовых позиций. А именно закрепить как основание пересмотра дела СКЭС ВС РФ нарушение единообразия практики; – придать определениям, содержащим истолкования норм права, характер актов, которые являются основанием для пересмотра дел по вновь открывшимся обстоятельствам; – исключить возможность (либо изменить существующий порядок) проверки одного дела в кассации дважды; – унифицировать процессуальное законодательство; – обеспечить достаточный уровень информационной открытости судебной арбитражной системы, дать развитие современным сервисам «электронного правосудия»; – усовершенствовать порядок работы Президиума ВС РФ, провести расширение состава с привлечением судей экономической специализации; – разрешить проблемы разграничения компетенции и установления подсудности споров; – ВС РФ должен значительно усилить свою интерпретационную деятельность, в особенности увеличить интенсивность толкования новых норм законодательства; – разработать концепцию повышения привлекательности российской юрисдикции; – модернизировать судебно-экспертную деятельность; – разработать механизм дополнительных гарантий независимости и несменяемости судей; – утвердить новые нормативы судебной нагрузки; – другие мероприятия. Также для реализации поставленных приоритетных задач в обеспечении безопасности арбитражной судебной системы и судебной системы России в целом необходимо в достаточном объеме увеличить сроки «переходного периода».

В целом необходимо отметить, что в 2017 году совокупное количество рисков и угроз для арбитражной системы, исследуемых в настоящей статье, в сравнении с периодом 2014–2016 годов снизилось. Тенденция снижения угроз для арбитражного судопроизводства объясняется несколькими причинами. Во-первых, участники споров стали оценивать судебную реформу менее критично. Во-вторых, в ходе реализации реформы часть рисков перешла в сферу менее возможных. Так, можно резюмировать, что панические настроения экспертов и профессиональных судей арбитражной сферы не оправдались в полной мере. Что, в свою очередь, не делает предмет исследования менее актуальным, напротив, исследуемые в статье мероприятия устранения угроз и рисков для экономического правосудия имеют основания быть реализованными в обязательном порядке. Не следует исключать, что неоправданность упомянутых в статье рисков и угроз является «красочной презентацией» успеха реформы, поддерживаемой властью, а не прямым результатом ее успешности. Другими словами, реформа по-прежнему несет в себе большие риски для арбитражной системы Российской Федерации, но благодаря пониманию важности постепенного внедрения реформы в вопросах формирования новых «точек зрения» правовые позиции по экономическим спорам не претерпели существенных изменений. А основным проблемным вопросом, который по-прежнему имеет место быть, остается неопределенность правовых рычагов, используя которые, ВС РФ будет воздействовать на формирование практики нижестоящих арбитражных судов.